We are due to arrive in Hobart around 8 AM tomorrow morning. I spent most of the day today packing and labeling our cargo, that will be taken off in Hobart on route back to the US (leftovers and samples from the SOCCOM flow deployment). We are also offloading salt samples to be processed by our colleagues in Australia (huge thanks!!!) since we couldn't get the Autosal on board to work properly. It was a busy day full of anticipation.
Many people are leaving after this first leg and new scientists are getting on board. People are packing, preparing to say good bye, getting excited to go home and sad to leave new friends. I think I have the best of both worlds - I am not leaving, but I have my bestest friends flying to Hobart to meet me. I am way more excited than if I were to go home now :).
My grandfather never visited Australia, but he did stop at the Australian Antarctic station Mawson. It was interesting to read his diaries, full of very similar emotions. Excitement, anticipation, a bit of sadness and a flow of many-many thought rushing through his head all at once. Since dedushka already put his on paper - I will share :)
From 9.01.1960 entry:
Подходим к австралийской станции Моусон (Mawson), расположенной в бухте Холбмейка (Holme Bay). Уже сейчас в бинокль видны вдалеке по курсу тёмные цепочки гор, а вокруг судна айсберги, айсберги, айсберги. Их здесь сотни. Глубины моря резко сокращается, от 3 - 4 тысяч м до сотни – полутораста и даже до 50 м. Судно идёт медленно: опасно сесть на подводную скалу. Следим за показателями эхолотов особенно тщательно.
Фотографируем. Целые стойки фотографов любителей носится по настройкам и переводят плёнку.
А берег все ближе. Вот уже и припайный лёд. В прошлом году “Обь” вплотную подошла к станции, а нынче миль за пять встречается довольно мощный припай. Начали пробиваться через него. Дело идёт медленно: лёд хоть и не очень толстый, но прочный и плохо поддается. А времени мало, недостает и горючего, надо торопиться в Мирный, куда ещё восьмого уже пришла “Кооперация”, вышедшая из Ленинграда двумя неделями раньше. Там ждут нас.
Решили снова разгружаться вертолётом. Теперь это быстро пойдёт – станция близко.
Вечером стало известно, что самолёт Ил-14 после захода на большой высоте над нами проследовал из Лазарева в Мирный без посадки здесь. На борту Короткевич ... и письма от оставшихся в Лазареве ребят. Не везёт!
Сегодня получили от них телеграмму: 15-го собираются выйти в маршрут к югу от шельфа. Готовят аппаратуру в балке. Запрашивает данные гравиметра, на котором будут работать. Послал им ответную.
Меня записали на завтра в первую разгружены разгрузочную бригаду в Моусон. Ну что ж, я не возражаю осмотреть станцию, хотя после Сиовы и собирался скромничать и не выскакивать наперёд батьки.
Утро вечера мудренее!
From 10.01.1960 diary entry:
Что же сказать о Моусоне? Если Сиова мне понравилось, то австралийской станцией я восхищен. Да, да! Я не преувеличиваю и не преклонист. Просто восхищен и только!
Здесь все продумано и сделано на совесть. Станция отлично расположена в великолепном месте на берегу живописной бухты. Домики её окаймляют восточную оконечность бухты. В центре посёлка – столовая, кают-компания, радиорубка с почтовой конторой, жилые помещения, штаб станции, капитальная уборная.
Ближе к берегу бухты - склад продовольствия (отдельно по видам), материалов, в сторонке – горючее, дальше стоянка транспорта, электростанция, ангар для самолётов.
Совершенно отдельно от всех этих построек научный городок с отдельными павильонами для каждого вида исследований. Большое впечатление производит автоматические регистрирующие приборы для записи метеорологических, ионосферных, актинометрических данных, а также большая установка для изучения космических лучей (также автоматическая и очень неплохо сделанная). Большинство приборов английские и американские. Очень хорошее снаряжение (шторм костюмы обувь и прочее).
К сожалению, почти никого из зимовщиков на станции не застали: Истосковавшихся за 14 месяцев пребывания здесь (их ледокол "Тала Дан" придёт недели через три) они с радостью приняли приглашение посетить "Обь", и все отбыли туда вертолётом. Долго ходили мы как неприкаянные по опустевший чужой станции, стесняюсь заходить в домике и лаборатории без хозяев и уж совсем было собирались убираться восвояси, когда встретили двух австралийцев. Один из них – ихний электросварщик дежурил, а другой - геолог Стинер недавно проснулся после ночного дежурства и посему любезно согласился показать нам станцию. Собралась огромная куча наших и под предводительством этого милого скромного человека (в качестве переводчика – аз многогрешен) мы обошли всю станцию с уже более подробным её осмотром.
Очень понравилось! Не видел я ещё Мирного, может быть он в тысячу раз лучше (сомневаюсь только что-то). Но даже наши видавшие виды участники нескольких экспедиций восхищены некоторыми моментами из встреченного здесь на Моусоне.
Мне лично очень понравилось, что у каждого здесь – отдельная каюта, хоть и маленькая, но своя. Это очень важно иметь возможность побыть одному, отдохнуть как тебе хочется от шума, разговоров, курева, света, водки и всего чем могут злоупотреблять соседи.
Маленькая, но очень рационально расположенная клетушка, которая выглядит приблизительно вот так:
Хорошая кают-компания (Club – как здесь его называют). Много хороших книг, масса журналов с полуголыми дамами разнообразных мастей, отличная радиола, пластинки, скрипка, банджо, настольные и настенные игры, стойка – музей с выставленными здесь бутылками, распитыми в этой кают-компании. Среди них пять наших – столичная, шампанское, коньяк, аштарак, кагор.
Удобная столовая современном электрокамбузом. Система обслуживания – самая демократичная. Все зимовщики, включая начальника мистера Бичервайзе поочерёдно дежурят – подают на стол, моют посуду, помогают коку, убирают столовую и кают-компанию. В домиках – дежурят и следят за чистотой сами жильцы. Никакой прислуги. Стирают тоже сами с помощью машины и какого-то хитрого экстракта.
Интересная деталь: в стороне посёлка на горушке – крест на красном каменном цоколе. Все наши люди уверенным, что это памятник погибшим здесь австралийцам. Просят – спроси у них сколько человек там погибло (у нас в мирном – два полярника). Спрашивает деликатно – когда поставили этот памятник. Смеется. Это не памятник, это церковь, говорит. Оказывается, на станции один француз – кок Люсьен Поль. Он католик и выстроил себе молельню. Остальные – поклонники англиканской церкви обходится чтением библии у себя в каютах. Поль не слишком злоупотребляет религией, и вообще он весёлый человек – любитель приключений. По профессии он какой-то дорожник, приехал сюда посмотреть свет и первое время так кормил своих товарищей, что они хотели утопить его. До сих пор Поля вышучивают.
Вообще Весёлые ребята… Когда мы, насмотревшись вдоволь и обменявшись спичечными и папиросными коробками, мелкими монетами и адресами, вернулись на свой ship – здесь царило веселье.
Австралийцев накачали столичной так, что они по их собственному выражению стали похожи на папуасов. Массу забавных шуток вытворяли и особенно неистово, когда увидели наших уборщиц и буфетчиц – ведь они больше года видели женщин только на картинках и во сне. Что тут творилось!
От судна на станцию уходит последний вертолёт. Он заберёт хохочущую, шумную, размахивающую конечностями ораву обратно в Моусон и доставит на судно наших "экскурсантов " со станции. Они должны привезти проштемпелеванные австралийской печатью конверты и марки.
Интересно, чем все это кончится для австралийцев. Ведь у них на станции не пьют и вдруг такое море водки. Как желчно заметил встретивший нас на станции геолог – (он видимо страстно жалел, что проспал время отъезда на судно, а может – идейный): - Я это хорошо знаю, говорит, что ничем добрым это не кончится. После каждого пира бывает похмелье!
Back to 2017:
We changed time for four or five hours in the past week, I don't even remember. Waking up early has been a challenge. Yet, I am fully awake at 6 AM and I watched Akademik Tryoshnikov pull up the Australian flag. It is really happening!!! I can't wait to see my friends!!!
No comments:
Post a Comment